ЮДЖИН
25.02.2005, 11:21
Карп
В.Одношивкину
...Тяни! Тяни! Потихоньку тяни!.. — вот Сонька, опять под руку, мешает. Только бы удочка выдержала! Только бы леска не порвалась! Ну-у... ещё маленько... КАРП!!! БОЛЬШОЙ! КАКОЙ ОГРОМНЫЙ! — держа согнувшуюся в дугу удочку, отхожу и отхожу понемногу от берега. Сонька, дождавшись, когда карп коснётся кромки берега, мигом хватает его под жабры и тащит подальше от берега. Карп почти ей до пояса. Да и мне. Какой большой! Не знаю какой — мне восемь лет всего. Бросаю удочку и помогаю Соньке оттащить бьющуюся рыбу.
Некоторое время мы сидим возле карпа, тяжело дыша, и молчим. Мне всё сильнее хочется вскочить и пуститься в пляс, но близость соседской девчонки останавливает порыв восторга. Сонька робко трогает толстую губу затихшей наконец рыбы:
— Большой. Вкусный. Знаешь, какой он вкусный? У меня папка на пруду давеча вытянул побольше. Во-от с такой головой. Мама и супу сварила, и пожарили... — губы карпа расходятся и он со звуком чмокает. Сонька взвизгивает и отдёргивает руку. Вытерев пальцы о подол платьица, она вскакивает:
— Ну, я за мешком побёгла? Или деда твоего позвать?
Да! Про триумф перед дедом я пока и не думал. Вот, посмотрит на карпа, что скажет? "Ну, Женька, вот и стал ты рыбаком настоящим!" Сам-то всё на сорогу, да на подъязка сидит. Бывает и ловит. Бывает — много. Карп дёргается снова и заходится в бешеных рывках. Сонька уже бежит к косогору, к земляным ступеням, вырубленным в круче. До дома надо подняться по этим ступеням на гору. В опасной близости от обрыва там стоит старый деревянный барак, где живут мои бабушка с дедом и Сонька с родителями. Десяток первых ступенек Сонька пролетает, перепрыгивая через одну, потом дробно стучит по ступеням подошвами сандалий. Тонкие тугие косички её, перетянутые резинкой, смешно подскакивают на плечах вверх.
Из-за тучи выходит солнце. Карп сверкает золотой чешуёй до ряби в глазах. Он всё ещё хватает жадно ртом воздух, как будто воздуха не хватает. Я приношу в ладонях воду и стараюсь смыть с рыбы налипший песок, но под струйкой рыба дёргается и снова впадает в бесконечный танец. Наконец карп затихает.
Соньки что-то нет и я растягиваюсь на жёлто-сером песке, подставляя спину горячему солнцу.
Звук приходит как будто откуда-то со стороны. Скрипучий звук, немного смахивающий на дедово кхеканье после первой затяжки папиросы. Я поднимаю голову и не сразу понимаю что это... карп. Звук повторяется с большей громкостью и к своему ужасу я слышу... стон. Жалобный скрипучий стон, который звучит снова и снова. Я вскакиваю на ноги и смотрю на карпа. Рыба косит на меня человеческим глазом, слабо шевелит губами и... стонет. Я чувствую, как что-то неприятно сжимается в груди и боюсь одного — только бы карп не заговорил со мной... Беру карпа за голову и, стараясь не сильно зажимать жабры, тащу его в воду. Карп лежит в воде на боку и только слабое подрагивание плавников выдаёт в нём живое. Начинаю подталкивать его на глубину. Потом, дойдя до подводного склона, отталкиваю карпа. Рыба понемногу приходит в себя и начинает шевелить хвостом. Потом она тонет и постепенно тает в глубине.
Оглянувшись, вижу деда, который не торопясь спускается с горы. В руке у него серый мешок из грубой ткани. Поворачиваюсь к реке. Рыбы не видно — наверное уплыла. Мне жалко рыбу, жалко себя, жалко деда. К горлу подступает комок. Что я скажу деду? Мне страшно, но чувство вины одерживает верх. Я бегу навстречу деду, утыкаюсь носом в его рубаху и плачу навзрыд:
— Деда! Карп уплыл!..
06.11.2004
В.Одношивкину
...Тяни! Тяни! Потихоньку тяни!.. — вот Сонька, опять под руку, мешает. Только бы удочка выдержала! Только бы леска не порвалась! Ну-у... ещё маленько... КАРП!!! БОЛЬШОЙ! КАКОЙ ОГРОМНЫЙ! — держа согнувшуюся в дугу удочку, отхожу и отхожу понемногу от берега. Сонька, дождавшись, когда карп коснётся кромки берега, мигом хватает его под жабры и тащит подальше от берега. Карп почти ей до пояса. Да и мне. Какой большой! Не знаю какой — мне восемь лет всего. Бросаю удочку и помогаю Соньке оттащить бьющуюся рыбу.
Некоторое время мы сидим возле карпа, тяжело дыша, и молчим. Мне всё сильнее хочется вскочить и пуститься в пляс, но близость соседской девчонки останавливает порыв восторга. Сонька робко трогает толстую губу затихшей наконец рыбы:
— Большой. Вкусный. Знаешь, какой он вкусный? У меня папка на пруду давеча вытянул побольше. Во-от с такой головой. Мама и супу сварила, и пожарили... — губы карпа расходятся и он со звуком чмокает. Сонька взвизгивает и отдёргивает руку. Вытерев пальцы о подол платьица, она вскакивает:
— Ну, я за мешком побёгла? Или деда твоего позвать?
Да! Про триумф перед дедом я пока и не думал. Вот, посмотрит на карпа, что скажет? "Ну, Женька, вот и стал ты рыбаком настоящим!" Сам-то всё на сорогу, да на подъязка сидит. Бывает и ловит. Бывает — много. Карп дёргается снова и заходится в бешеных рывках. Сонька уже бежит к косогору, к земляным ступеням, вырубленным в круче. До дома надо подняться по этим ступеням на гору. В опасной близости от обрыва там стоит старый деревянный барак, где живут мои бабушка с дедом и Сонька с родителями. Десяток первых ступенек Сонька пролетает, перепрыгивая через одну, потом дробно стучит по ступеням подошвами сандалий. Тонкие тугие косички её, перетянутые резинкой, смешно подскакивают на плечах вверх.
Из-за тучи выходит солнце. Карп сверкает золотой чешуёй до ряби в глазах. Он всё ещё хватает жадно ртом воздух, как будто воздуха не хватает. Я приношу в ладонях воду и стараюсь смыть с рыбы налипший песок, но под струйкой рыба дёргается и снова впадает в бесконечный танец. Наконец карп затихает.
Соньки что-то нет и я растягиваюсь на жёлто-сером песке, подставляя спину горячему солнцу.
Звук приходит как будто откуда-то со стороны. Скрипучий звук, немного смахивающий на дедово кхеканье после первой затяжки папиросы. Я поднимаю голову и не сразу понимаю что это... карп. Звук повторяется с большей громкостью и к своему ужасу я слышу... стон. Жалобный скрипучий стон, который звучит снова и снова. Я вскакиваю на ноги и смотрю на карпа. Рыба косит на меня человеческим глазом, слабо шевелит губами и... стонет. Я чувствую, как что-то неприятно сжимается в груди и боюсь одного — только бы карп не заговорил со мной... Беру карпа за голову и, стараясь не сильно зажимать жабры, тащу его в воду. Карп лежит в воде на боку и только слабое подрагивание плавников выдаёт в нём живое. Начинаю подталкивать его на глубину. Потом, дойдя до подводного склона, отталкиваю карпа. Рыба понемногу приходит в себя и начинает шевелить хвостом. Потом она тонет и постепенно тает в глубине.
Оглянувшись, вижу деда, который не торопясь спускается с горы. В руке у него серый мешок из грубой ткани. Поворачиваюсь к реке. Рыбы не видно — наверное уплыла. Мне жалко рыбу, жалко себя, жалко деда. К горлу подступает комок. Что я скажу деду? Мне страшно, но чувство вины одерживает верх. Я бегу навстречу деду, утыкаюсь носом в его рубаху и плачу навзрыд:
— Деда! Карп уплыл!..
06.11.2004